Том 3. Стихотворения 1918-1924 - Страница 112

112

К тайне звездной земная ступень…
Реет тень…

29 апреля 1914

Меж развалин

(Серпантин)

Я, печален, блуждаю меж знакомых развалин,
Где, давно ли, рыдал я от ласкательной боли!
Камни те же, и тот же ветер, медленный, свежий,
Мглу колышет, и берег маргаритками вышит…
Но иное томленье душу режет в покое:
Вместо жгучей печали — сон, как осень, тягучий!
Эти камни так тверды! и уныло близка мне
Эта башня под мхами, с ее думой всегдашней
О далеком, отшедшем, дорогом, хоть жестоком!

1918

Усни, белоснежное поле!

(Рифма предпоследнего слова)

Усни, белоснежное поле!
Замри, безмятежное сердце!
Над мигом восходит бесстрастье;
Как месяц, наводит сиянье
На грезы о нежащей страсти,
На память о режущей ласке…
Конец. Отзвучали лобзанья.
В душе ни печали, ни счастья…
Так спят безответные дали,
Молчат многоцветные травы,
Одеты холодным покровом,
Под синим, бесплодным сияньем.
Спи, спи, белоснежное поле!
Умри, безнадежное сердце!

29–30 октября 1914

Монопланы

(Рифмы дактиле-хореические)

Высоко над городом,
В перелете гордом,
Словно птицы странные,
Реют монопланы.

А под ними, парами,
Грязным тротуаром,
Словно тени жуткие,
Бродят проститутки.

Может быть, воочию,
Этой самой ночью,
Тем же девам — летчики
Поднесут цветочки;

И в позорных комнатах
Волю неба вспомнят,
Ах! склоняясь ласково
Над застывшей маской!

Первый, в лете сниженном,
Кажется недвижным…
Не к земной улике ли
Монопланы сникли?

1918

Вечером в дороге

(Рифмы дактиле-хореические)

Кричат дрозды; клонясь, дрожат
Головки белой земляники;
Березки забегают в ряд,
Смутясь, как девы полудикие.

Чем дальше, глубже колеи;
Вот вышла ель в старинной тальме…
Уже прозрачной кисеи
Повисла завеса над далями.

Вновь — вечер на лесном пути,
Во всем с иным, далеким, сходен.
Нет, никуда нам не уйти
От непонятно милой родины!

Чу! не прощанье ль крикнул дрозд?
Клонясь, дрожит иван-да-марья.
В просвете — свечи первых звезд
И красный очерк полушария.

Две головки

(Рифмы дактиле-хореические)

Красная и синяя —
Девочки в траве,
Кустики полыни
Им по голове.

Рвут цветочки разные,
Бабочек следят…
Как букашки — праздны,
Как цветки на взгляд.

Эта — лёнокудрая,
С темной скобкой — та…
Вкруг природы мудрой
Радость разлита.

Вот, нарвав букетики,
Спорят: «Я да ты…»
Цветики — как дети,
Дети — как цветы.

Нет нигде уныния,
Луг мечтает вслух…
Красный блик, блик синий, —
Шелк головок двух!

15 июля 1915

На лыжах

Опьяняет смелый бег.
Овевает белый снег.

Режут шумы тишину.
Нежат думы про весну.

Взглядом, взглядом облелей!
Рядом, рядом — и скорей!

Твой ли стан склонен ко мне?
Все ль обман и сон во сне?

Мир во власти зимних нег,
Миги застит дымный снег.

1914

(Сплошные рифмы)

Мгновенья мгновеннее

(Сплошные рифмы)

Черный и упрямый локон вьется нежно близ меня,
Но упорно в рамы окон льется снежный отблеск дня.
Тайны ночи побледнели, дали грубы, груб их свет…
Не случайно очи млели! ждали губы губ в ответ!

Ты невольно грудь склонила… Как тревожно дышишь ты!..
О, как больно! Будь, что было! Можно все, — услышь мечты!

Внемлешь? нет? Упрямый локон с плеч скатился, соскользнул…
Иль ты дремлешь? В рамы окон, словно меч, вонзился гул.

1914

Как неяркие бутоны

(Внутренние постоянные рифмы)

Как неяркие бутоны превращают лепестки
В ярко-радостные розы, ало-красные цветы, —
Так твой ропот затаенный, стоны девичей тоски,
Стали — сладостные грезы, жадно-страстные мечты!

И, как белая лилея, над прозрачностью пруда,
Закрывает в лунном свете свой убор, дыша чуть-чуть, —
Так, несмелая, пьянея, в дрожи брачного стыда,
Опускаешь взор, как дети, ты, — спеша ко мне на грудь!

Но, во мгле наставшей ночи, сны Красавицы Ночной
Дышат томно, дышат страстно, в летней, душной тишине, —
Так, опять поднявши очи, чуть лукавя с темнотой,
Ты нескромно, ты безгласно — ждешь, послушна, как во сне!

16 ноября 1914

Лесные тропинки

(Внутренние постоянные рифмы)

Лесные тропинки! лесные тропинки! не раз и не два
Вы душу манили под тихие своды дубов и берез.
Сверкали росинки, качались кувшинки, дрожала трава,
И в запахе гнили плелись хороводы блестящих стрекоз…

И было так сладко — на землю поникнуть, лежать одному,
И слушать, как нежно чирикают птицы напевы свои,
И взглядом украдкой глубоко проникнуть, сквозь травы, во тьму,

112