Том 3. Стихотворения 1918-1924 - Страница 56

Дивный генуэзец! как нам стали понятны
Твои пророческие слова:
«Мир мал!»
Мы взором одним озираем его
От полюса до полюса —
Нет больше тайн на земле!

Прежде былинка в безмерных просторах,
Упорно — за веком век —
Работал, боролся, вперед продвигался
И своей планетой, наконец, овладел
Человек.

Нет больше тайн в надземном тесном мире!
Стальные иглы рельс, обвив материки,
Бегут сквозь цепи Анд, бегут в степях Сибири —
К верховьям Крокодиловой реки;

Земля, земля! настало время!
Ты — достояние людей.
Не то или другое племя,
Не тот иль этот из царей,
Тебя взял Человек, его спокойный гений,
Его холодный ум, его упорный труд
И смелый взлет безумных дерзновений!
И правит скорбного Судьи бесстрастный суд.

Человек! торжествуй! и, величье познав,
Увенчай себя вечным венцом!
Выше радостей стань, выше слав,
Будь творцом!

<1902>

«Пусть лобзает меня — он лобзаньем своим!..»

— Пусть лобзает меня — он лобзаньем своим!
Удовольствия ласк его — свыше вина.
Запах риз его — ладанный дым,
Как пролитое миро — его имена!
Девы ради сего — возлюбили тебя!
За тобой и к тебе, царь, пойду я, любя.
Опаленная солнцем, лицом я смугла
И прекрасна, как полы в китарских шатрах,
Как завесы во храме на пышных вратах.
Виноградник отца я все дни стерегла,
Но сберечь не сумела я свой виноград.
Где пасешь ты? скажи мне, возлюбленный брат!
Где почиешь в полуденный жар, — возвести!
Чтоб к друзьям твоим мне, заблудясь, не прийти.

— Если ты угадать не умела, где брат,
Приходи к пастухам по следам наших стад.
Кобылице моей в колеснице царя
Уподоблю тебя я, подруга моя!
Хороши твои щеки в серьгах золотых,
Хороша твоя грудь в ожерельях твоих.
Золотые подвески я дам с серебром…
О, как сладостно ладаном пахнет кругом.

— Ветка мирры — мой брат — на груди у меня,
В винограднике, брат мой, покойся до дня.
— Ты прекрасна, сестра, — как у голубя взор.
— Ты прекрасен, мой брат, — ароматен убор.
— Сень над ложем у нас наклоняется вниз,
Кровля ложницы — кедр, потолок — кипарис.

1902

«Влачась по дням, при новой встрече…»

Влачась по дням, при новой встрече
Твержу с усталостью «люблю»,
Но эти взоры, миги, речи
Запоминаю и ловлю.

От ночи дню передаваем,
Куда-то на волнах влеком,
То из-за стен дышу я раем,
То за окном я внемлю гром.

Не увлечен и не печален,
Но, любопытствуя везде, —
В бреду пиров, в молчаньи спален,
Я рад бегущей череде.

Уходят шумные мгновенья,
И я дивиться вновь готов
На самоцветные каменья
Случайно сложенных стихов.

<1902>

«Прими послание, о Виктор!..»

Прими послание, о Виктор!
Слагаю песнь тебе я в честь,
Пусть консул я, а ты — мой ликтор,
Но сходство между нами есть.

Тебе милее смех девичий,
Мне — женский и бесстыдный смех.
Но что до маленьких различий,
Когда мы оба любим грех!

Мы оба на алтарь Цитерин
Льем возлияния свои,
И оба будем — я уверен,
До гроба верными любви!

Но любим мы полней и выше,
Чем даже страсти легкий стон, —
Напевы стройных полустиший
И в темных лаврах Геликон!

<Март 1903>

«И вдруг все станет так понятно…»

И вдруг все станет так понятно:
И жизнь земли, и голос рек,
И звезд магические пятна, —
И золотой настанет век.

Восстанут новые пророки
С святым сияньем вкруг волос,
Твердя, что истощились сроки,
Что день настал свершенья грез.

И люди все, как сестры-братья,
Семья единого отца,
Протянут руки и объятья,
И будет радость без конца!

9 — 10 сентября 1903

«Над бредом наших разных ликов…»

М. Н. Семенову

Над бредом наших разных ликов,
Над диким сном
Разноязычных наших криков, —
Не здесь, в ином —

Есть нас связующие нити.
Есть общий зов
За грань желаний и событий,
Имен и слов!

Мы все склоняем взор во храме,
Всех зыблет страсть,
И красота над всеми нами
Простерла власть!

16 октября 1903

Орфей

Вакханки встретили Орфея
На берегу немолчных вод.
Он, изнывая и немея,
Следил их медленный черед.

Душе, всегда глядящей в тайны,
Где тихо веет Дионис,
Понятен был их бег случайный
И смена сребропенных риз.

Но, опьяненны и безумны,
Почти до чресл обнажены,
Менады вторглись бурей шумной
В его безветренные сны.

Их тирсы зыблились, как травы,
Когда находит с гор гроза,
И, полны ярости и славы,
Звенели в хоре голоса.

«Унынье прочь! Мы вечно юны,
Что зимний ветр! Сияет май!
Ударь, певец, в живые струны
И буйство жизни повторяй!

Ты ль, двигавший напевом скалы,
Кому внимали барс и тигр,
Пребудешь молча одичалый
При вольном вое наших игр.

Твой бог — наш бог! Что возрожденье,